Независимую оценку должны проводить специально обученные люди
На повестке недавнего совместного заседания Государственного совета РФ и Комиссии при Президенте РФ по мониторингу достижения целевых показателей социально-экономического развития вновь оказался вопрос реализации майских указов. Одна из задач, упомянутых в них, - внедрение независимой оценки качества работы организаций социальной сферы. Выступая на заседании, Президент России Владимир Путин подчеркнул: независимая оценка нужна не для «галочки», это шанс создать действенный инструмент влияния на процесс изменений в работе многих жизненно важных учреждений - от больниц до школ. Образовательные эксперты это знают давно и уже много лет трудятся над созданием этой системы, пытаясь придать ей по-настоящему независимый характер. Тем осторожнее воспринимают они рассуждения чиновников о том, что независимая оценка качества, или коротко НОК, дополняет существующие формы государственного надзора и контроля в сфере качества... Что же такое на самом деле НОК? Можно ли поставить ее в один ряд с административными оценочными инструментами? Когда она дополняет, а когда является самодостаточной экспертной единицей - об этом мы сегодня поговорим с Виктором БОЛОТОВЫМ, научным руководителем Центра мониторинга качества образования НИУ ВШЭ, президентом Евразийской ассоциации оценки качества образования, профессором, академиком Российской академии образования.
- Виктор Александрович, независимая оценка качества - для российской действительности это насущная необходимость или скорее дань неким общемировым трендам?
- Вопросы независимой оценки качества актуальны сегодня во всем мире... Я, естественно, буду говорить только о независимой оценке в образовании. Она есть и во Франции, и в США, есть и у нас. Но у нас, как всегда, свои особенности.
Особенность первая: общественные советы, которые должны заниматься независимой оценкой качества, у нас утверждаются органами исполнительной власти, курирующими ту или иную сферу. В нашем случае это профильное ведомство, региональные управления, департаменты... Но если я утверждаю их состав, то какая же тогда будет независимость? Ведь я в таком случае всегда могу подобрать тех, кто мне более удобен, и вычеркнуть тех, кто менее. Как следствие нередко в эти общественные советы попадают руководители организаций, которые подлежат оценке. А еще бывают ситуации проверки друг друга: «Ты мне, я тебе, все отлично», и в итоге никаких рекомендаций по последействию.
Вторая наша особенность: независимую оценку должны проводить специально обученные люди. Даже если ограничиться лишь работой с открытыми данными, которые представлены на сайтах образовательных организаций, эксперты должны понимать, какие есть риски, во-первых, такие данные нередко недостоверны. Ну а уж если мы замахнемся на социологические опросы или рейтинги, то это другая большая работа, и здесь нужны эксперты особого уровня, которые для начала должны иметь представление о том, что такое репрезентативная выборка, не говоря уже о принципах интерпретации массивов данных, получаемых в ходе таких исследований. Необходимо учить экспертов и правильно выбирать организации-операторы для этой оценки. Пока, исходя из тех случаев, о которых я знаю, чаще всего право проведения оценочных процедур выигрывали те структуры, которые предлагали наименьшую цену.
- Можно ли в таком случае говорить о каком-то качестве оценки?
- Очень трудно. Отсюда, кстати, и наша третья особенность. Получив недостоверные данные, мы рискуем выйти на неправильные выводы по итогам оценивания. Каждая независимая экспертиза должна вылиться в рекомендации о том, как улучшить качество образования в отдельной организации, регионе и др. И этому тоже надо учить. Повысить, улучшить, углубить, укрепить - это не рекомендации, это общие слова, которые можно говорить и без всякой независимой оценки.
Прозвучавшее на Госсовете предложение передать право проведения НОК Общественной палате РФ или Общероссийскому народному фронту, видимо, правильное. Есть только одна проблема - ОНФ уже сейчас начал делать оценку, используя технологию краудсорсинга. Конечно, так делают во всем мире, но с одной оговоркой - лобовая интерпретация результатов краудсорсинговых «исследований» нигде в мире не проводится. По его итогам в лучшем случае можно получить информацию к размышлению, какой-то контекст для будущей независимой оценки... Поэтому работа независимых экспертов ОНФ, которые, что называется, «навалились всем миром», проблему не решает.
- Виктор Александрович, есть ли у нас регионы, которым не нужна в этой области ничья помощь и тем более вмешательство, которые уже выстроили свою систему независимой оценки и готовы ее экспортировать?
- Честно вам скажу: говорить, что вот в этом или в том регионе все идеально, я бы не взялся. Кое-что было неплохо сделано в Астрахани, по крайней мере год назад. У них интересный подход и относительно бюджета этих проектов. Или в Йошкар-Оле, где этим занимались высококвалифицированные эксперты, которые являются членами международных ассоциаций оценки качества образования.
Что для меня очевидно: в ряде регионов при школах созданы настоящие управляющие советы, и это на самом деле отличный партнер при проведении НОК. Их представители должны входить в общественные советы, я бы включал в них и корреспондентов профессиональной прессы, которые понимают, что такое образование... Другое дело, что это идеальные представления, а то, как это происходит в реальности, - другой вопрос. И он подчас сводится к исключительной камерности подбора членов таких советов, и это резко проблематизирует эффективность функционирования самих структур и в итоге потенциально снижает достоверность результатов оценки.
- Кто же все-таки должен давать рекомендации по итогам независимой оценки? И второй вопрос - как и кому, чтобы не было реакции в духе: «Какой у вас низкий результат... Это плохо! Мы вас накажем!»?
- Это, пожалуй, самый проблемный вопрос любой оценки. Есть общемировая установка: информация, которая получена в ходе независимой оценки или аудита, поступает только в организацию, которая проходила оценку, в нашем случае это школа или вуз, а не сразу учредитель, то есть не в роно или региональным органам управления образованием и тем более не в открытый доступ. И в этой информации содержатся рекомендации по развитию образовательной организации.
Я знаю несколько примеров школ, которые нанимали себе таких образовательных аудиторов, а потом вместе со своими управляющими советами обсуждали полученные рекомендации - что выполнять, что проигнорировать. Ведь по итогам независимой оценки не идет речи о том, чтобы от и до выполнить все, что рекомендовали, надо смотреть на вещи реально и все это обсуждать.
В нашем случае, конечно, есть сложности - результаты общественного оценивания должны быть вывешены в общем доступе. И здесь важно развести ответственность: если в школе течет крыша, то это не проблема директора. Если в школе не оборудованы химические или физические лаборатории, если не хватает реактивов, то это тоже не проблема директора, а учредителя, который вовремя не дал денег. И надо спрашивать с муниципалитета или выше. Поэтому и рекомендации должны быть распределены по уровням ответственности: за что-то отвечает директор, за что-то - завроно, где-то - чиновники регионального уровня. И действительно очень важно, чтобы не было прямолинейных решений: оценка, тут же выговор и резолюция: «Меры приняты!»
- В ходе заседания Госсовета было отмечено, что независимая оценка дополняет те формы государственного контроля за качеством образования, которые уже существуют, и позволяет гражданам усилить свое воздействие на динамику изменений этого качества... Может ли независимая оценка рассматриваться в таком контексте как некий инструмент давления на образовательные организации?
- Это позиция, с которой я совершенно не согласен. Независимая оценка делается для того, чтобы пользователи услуги... Да, просится именно это слово, хотя сегодня в образовании оно почему-то вызывает жуткую идиосинкразию! Итак, когда я отдаю ребенка в школу, я должен знать, что получу от этой школы образовательную услугу надлежащего качества, что у этой школы есть что-то кроме лицензии и государственной аккредитации, и это должен быть взгляд со стороны. Независимая оценка в таком случае дает мне как родителю информацию для принятия решений о том, в какую школу отдавать и в какую школу переходить, что достаточно часто бывает в старших классах. Эта информация нужна и управляющему совету, чтобы понять, как помочь школе скорректировать вектор развития. И учредителю, но не чтобы наказать, а понять, как улучшить качество образования. Для надзорных органов это сигнал, выдана лицензия по делу или нет. Но это, конечно, форсмажорный сюжет. Для меня гораздо важнее, если сработает ситуация, когда солидная организация провела независимую оценку, а надзорный орган смотрит и говорит: «Там все хорошо, я туда не полезу. Я зачту результаты НОК как государственные и не буду мучить школу лишними проверками». То есть не надзорно-контрольная функция ставится во главу угла, а, с одной стороны, функция содействия в принятии решения пользователям услуги (родителям и детям), с другой - функция содействия в проектировании шага развития (для всех, кто так или иначе управляет школой).
- ОНФ недавно представил очередные результаты своей независимой оценки. В фокус внимания попала зарплата учителей. В ряде случаев данные отличались от цифр Росстата в разы... Какой сигнал подают обществу такие несостыковки независимой и государственной оценок?
- Допустим, такая же ситуация произошла в оценке качества образования: школа номер такой-то попала в какой-нибудь государственный Топ-100, 200 или 300, а независимые аудиторы сказали: «Неправда, там все не так хорошо». На самом деле для школы попасть в Топ, который делается по стобалльникам и олимпиадникам, - это одна ситуация, ведь школа может просто-напросто работать только на эту категорию, но выдавливать всех слабоуспевающих. Какой сигнал это подает обществу? Лишь тот, что школа работает только с элитой. И независимая оценка скажет нам в этом случае только об этом. Хорошо это или плохо - другой вопрос. Я вполне допускаю наличие элитных школ, где занимаются только одаренные дети. И эта практика - изобретение не сегодняшнего дня. Сколько было таких в советское время? И сколько таких сейчас? И те, кто их сознательно и успешно посещает, довольны. Так что давайте не будем ожидать от этих школ, что они будут решать задачу обеспечения общедоступного образования и работы со специфическими контингентами... Другое дело, если обычная средняя школа без всяких на то объективных оснований не хочет учить тех детей, которые живут, условно говоря, в соседнем дворе, вот это как раз сигнал для органов власти и повод внимательно посмотреть на то, что в этой школе делается.
- Значит, независимая оценка качества образования все-таки может дополнять инструменты государственной оценки, но не для усиления надзора, а чтобы давать многомерную картину того, что происходит в российском образовании?
- Скорее не дополнять. Эти системы должны быть комплементарны друг другу, взаимодополнять. А в дальнейшем, я думаю, надо разрабатывать и такие механизмы, которые позволят независимой оценке во многом заменить государственную. Но это в идеале.